В чем смысл жизни,
Скажи мне, звезда…
Зачем идем мы и куда?
Мы взяли факел, сожгли мосты
Под свет упавшей вниз звезды…
Боур хорошо знал место, куда ему предстоит отправиться. Он неоднократно бывал там в составе группы людей из Конторы, которые передавали альбам какие-либо артефакты. Какие-то удавалось очистить, но их присутствие в нашем мире всё равно представляло угрозу (например их могли зачаровать снова). С какими-то справиться не удавалось и тут требовалась помощь существ иного порядка. А какие-то просто уже успели выполнить свою функцию и им следовало отправляться дальше. В любом случае с созданиями из высокочастотных миров он уже имел дело. Пускай и только в виде безмолвного наблюдателя и помощника.
Когда точно была организована Контора никто из ныне живущих её сотрудников сказать не мог. По крайней мере никто из тех, с кем мог свободно общаться Боур. Он был уверен, что кто-то из старшего начальства располагал какой-то информацией, однако поскольку она не требовалась им для работы, то и забивать головы сотрудников никто не хотел. И с его стороны это скорее был обычный человеческий интерес. Навроде вечного спора, что появилось раньше: курица или яйцо. Ну, то есть, ему с коллегами было достоверно известно, что яйцо, но вы понимаете.
Полностью контролирующих или защитных функций на Контору не возлагалось. Потому что посягать на свободу воли не допускалось даже в исключительных случаях. Всё, что мог дать сотрудник Конторы попавшему под влияние Силы человеку — ключи, инструменты для того, чтобы сражаться. Мог поддерживать на этом пути. Но уж точно не делать работу за самого человека. Что до защиты всех разумных форм жизни в этой вселенной — для этого существовали куда более могущественные силы. Однако работы хватало. В силу некоторых событий их мир сильно съехал по частотам вниз, так что теперь предстоял долгий и кропотливый путь к Свету. Боуру всегда было интересно, насколько отличается ход событий в каждой из множества параллельных вселенных, но знать такое людям было просто не положено. Даже высшим сотрудникам Конторы. Потому что каждый в этом мире сам создавал свой путь и не стоит подглядывать в соседние из спортивного интереса.
Из той информации, что Боур раздобыл во время своего обучения в архивах Конторы (он был весьма прилежным учеником), выходило, что их организацию основали в незапамятные времена четверо пробудившихся. Точнее, им активно помогали представители Пятого Аспекта, однако их задача была куда глобальнее, поэтому за основоположников Конторы считался именно тот квартет. Время не сохранило их имён ни в каком виде, поэтому в любых источниках, где они упоминались, их звали просто: Первый, Второй, Третий и Четвёртый. Логично было предположить, что они служили проводниками Братьев, но на этом вся доступная его категории допуска информация и заканчивалась.
Помимо прочего, за годы, проведённые на службе, по обрывкам услышанного то тут, то там, Боур всё же смог уяснить, что хотя миры в параллельных вселенных похожи друг на друга во многих деталях, плюс есть некие критичные точки, которые проходятся в любом случае, — время там идёт совершенно по разному и многие события тасуются как карты в колоде. То есть в каких-то вариантах их мира уже много лет трудятся аналоги Конторы и люди массово знают о Городе и всём, что с ним связано, а где-то Четверо только-только собрались и даже ещё не сняли друг с друга печати Роя. На самом деле, когда он пытался полностью осознать масштабы мироздания, голова шла кругом и он хорошо понимал почему именно важен переход на следующие ступени познания. Потому что человеческий разум охватить всё это попросту не в состоянии.
Место встречи находилось более чем в ста километрах от мегаполиса, посреди глухих лесов и широких полей. И туда вела только одна дорога, о которой простым людям было не известно. И сотрудники Конторы сделали всё, чтобы оградить их от попадания туда. Потому что там располагался участок, где грань между мирами была тонка как почти нигде в другом месте. Так что защищать его приходилось практически круглосуточно. К счастью большую часть этой нелёгкой работы брали на себя альбы, которым даже не требовалось личное присутствие. И вообще они жили в несколько другом потоке мироздания.
Боур свернул с заасфальтированного шоссе на просёлочную дорогу и открыл окно. Стоял погожий летний день, в небе парили птицы и почти не было облаков, а солнце светило так ярко, словно хотело раз и навсегда выжечь тьму из людских сердец. По обеим сторонам дороги простиралось поле, заросшее густой зелёной травой. Вдалеке по правую руку от машины виднелся лес, над которым кружила хищная птица — не то сокол, не то ястреб. На обочине выводили рулады сотни кузнечиков и цикад, а воздух чуть подрагивал от жары.
Несколько километров спустя, дорога взяла влево и Боур почувствовал порыв свежего ветра. Это протекающая неподалёку река дарила прохладу усталым птицам и зверям. И совершенно не важно, что один из её изгибов на несколько сотен метров заходил в иное измерение. Разнообразная живность инстинктивно туда не совалась, а силы альбов сдерживали то, что могло прорваться с той стороны. По краям реки рядом с истончённым участком реальности росли густые кусты, а рядом с рекой располагалась старинная на вид приземистая мельница. Таких уже давно не строили, да и никаких поселений поблизости не было. Вода неторопливо вращала огромное колесо, на крупных торчащих из реки камнях грелась большая лягушка, а в воздухе висел запах свежей густой травы, которая подступала почти к самой мельнице.
У Боура даже не было нужды непременно находиться там. Он знал, что картина не меняется. Не менялась она сколько он себя помнил и, скорее всего, не поменяется и впредь. В какой бы день, время года или суток вы не приехали на это место — тут всегда светит солнце, на дворе лето, журчит река, а на камне греется деловитая лягушка. Следуя терминологии Конторы это была аномалия зелёной категории с риском ухода в оранжевую. То есть пока здесь всё охранялось — она не представляла угрозы, а совсем наоборот: дарила свет и тепло. Однако всегда была вероятность прорыва и тогда положение дел могло немного ухудшиться. Боур видел однажды, как из разрыва пробралось в этот мир какое-то создание с немыслимым количеством лап, похожих на сухие ветки, безумными вращающимися глазами и размером с небольшую собаку. Подоспевшие альбы успели выдворить его обратно (да и создание, похоже, боялось людей куда больше, чем они его), однако такое Боур запомнил на всю жизнь. И до сих пор одно воспоминание прогоняло по его телу дрожь, а как-то ночью он проснулся в холодном поту, потому что ему приснилось, что это существо коснулось его.
Наконец он и сам увидел мельницу. От неё всё также веяло теплотой и уютом, а из трубы над крышей поднималась тонкая струйка дыма. Он припарковал машину метров за сто и вышел на песчаную дорогу. Руки дрожали, было немного страшно. Всё же он никогда не ездил сюда в таком статусе, да ещё и один. И хотя умом понимал, что бояться ему нечего, иррациональная часть его восприятия напряглась. И потому что это большая ответственность, и потому, что ему предстоял разговор тет-а-тет с существом высшего порядка.
Глубоко вдохнув и медленно выдохнув несколько раз подряд, он оправил фирменный тёмно-зелёный костюм и двинулся к мельнице. Старался не волноваться и рассматривал покрытую соломой крышу, когда из-за стены дома, со стороны реки, послышался голос:
— Проходите сюда, я вас жду!
Боур невольно мотнул головой, как конь, прогоняющий слепня, и пошёл к реке. Перед поворотом за угол он ещё раз резко выдохнул и решительно двинулся вперёд. Увиденное сразу его успокоило. Почему-то он ожидал, что его встретит кто-то в закрытом деловом костюме, почтенного возраста и со строгим взглядом. То есть кто-то вроде его школьной учительницы по математике. Она была хотя и сурова, но справедлива, а шутки и веселье на её уроках как-то сами собой прекращались. «Ага, а сидеть она должна за учительским столом. — подумал он. — А позади, чтобы стояла школьная доска. Прямо тут, в поле».
Но ничего подобного он не увидел. Во-первых, окружающая картина была уютной и домашней. Стена дома, край реки, кусты и мельничное колесо образовывали очень милую и успокаивающую композицию. И её лишь дополнял раскладной столик, на котором стоял чайник, чашки и какие-то сладости в конфетнице. У столика кто-то поставил два деревянных стула, по виду довольно лёгких, но прочных. Наконец, на одном из стульев, лицом к Боуру, сидела молодая девушка в просторном сарафане и с улыбкой на губах. Густые вьющиеся волосы соломенного цвета были распущены и ниспадали на плечи. К кусту за девушкой была прислонена простенькая гитара, по грифу которой ползла маленькая коричневая гусеница. Боур невольно облегчённо выдохнул и кивнул в ответ на улыбку.
— Здравствуйте, Боур, — девушка поднялась со стула с какой-то невероятной быстротой и грацией. — Я ждала вас. Присаживайтесь, угощайтесь! — она обвела рукой столик и снова села.
«Ну разумеется она знает моё имя, — подумал он. — Я бы скорей удивился, если бы она была не в курсе. Интересно, о чём она ещё в курсе?»
— О, довольно о многом, — невозмутимо проговорила девушка, а потом, словно спохватившись, добавила: — Прошу прощения. Так и не смогла привыкнуть, что вы пока общаетесь только вербальным способом и разглядывать ваши мысли было бы неприлично. Такого больше не повторится.
И Боур почувствовал, как будто из его сознания кто-то выскальзывает. Кто-то не представляющий угрозы. Однако то, с какой лёгкостью она туда проникла, немного пугало. Да что там, пугало вполне себе. Потому что показывало насколько они ещё слабы даже после всех конторских подготовок. «Слава богу она с нами на одной стороне», — пронеслось у него в голове.
Красный как варёный рак, он сел на стул и хриплым голосом поинтересовался:
— А, прошу прощения, как к вам обращаться?
— Меня зовут Элигатейя, если переводить это в ваши фонетические образы. Однако вы можете звать меня просто Эли, чтобы не усложнять процесс общения.
— Ну да, мы тут всё таки по делу, — невпопад буркнул Боур.
Элигатейя с интересом посмотрела на него, склонив голову, после чего хихикнула, прикрыв рот ладошкой. Ну точь в точь озорная девочка-подросток. Глаза её лучились интересом и добротой.
— Что такое? — невольно сдвинув брови спросил Боур. Её это, похоже, только больше развеселило.
— Нет, ничего. Просто я не рассматриваю любое общение только как дружеское или только как деловое. Любое общение это прежде всего обмен. Обмен информацией, мнениями, энергией. И из любого общения можно вынести что-то интересное и полезное, вне зависимости от того, какой оно служит цели.
И она обхватила изящными пальцами кружку с чаем и сделала порядочный глоток. Потом снова кивнула.
— Однако соглашусь, прежде всего обсудим дела, а потом уже, если захотите, просто пообщаемся. Если вам, разумеется, никуда не надо будет ехать.
Боур не знал что на это ответить, поэтому просто полез в карман за телефоном. Девушка его смущала. Смущало то, что она такая юная, так легкомысленно относится к предмету их встречи и словно бы вообще находится посреди весёлой игры. Он не считал себя в праве судить существ высшего порядка. Просто ехал на встречу Боур с совершенно иным настроем и теперь не понимал как быть.
Прокашлявшись, он тоже отпил чаю (тот оказался на удивление хорошим, хотя и трудно было разобрать что в нём за добавки) и развернул на телефоне памятку. Краем глаза он заметил, что Элигатейя за ним наблюдает и почувствовал как снова начинает краснеть.
— Итак, мне рассказали, что вы прибыли со своего рода инспекцией. И хотя в Городе могли бы получить информацию и другим путём, да и общие события там уже известны, они захотели получить её, скажем так, при личном общении. Учитывая все обстоятельства, я могу понять почему.
— А давно вы занимаете эту должность? — безмятежно спросила Элигатейя, закинув ногу на ногу. Только тут Боур заметил, что она босиком. Он не понял к чему был этот вопрос, однако его научили, что отвечать надо будет честно и на любую тему, поэтому, не глядя ей в глаза, он пробурчал:
— Ну, около полугода. Недавно получил повышение.
— А ваш предшественник… Ярнин, кажется… как его самочувствие?
— Ярнин больше не с нами. Возраст взял своё, но работал он до последнего. Недавно снова его вспоминали.
Он смутился и замолчал. Покойный предшественник был ему больше, чем просто другом или наставником, он почти заменил отца. И вспоминать про него по прежнему было тяжело. С удивлением он увидел, как девушка широко улыбается и кивает.
— Рада слышать. Хорошо, что он отправился дальше. Его Путь только начался и тут он сделал всё, что мог. Даже немного завидно… — задумчиво произнесла она.
«Завидно тому, что он умер?! — недоумённо подумал Боур. — Воистину, совершенно иной уровень восприятия действительности. Чему тут радоваться-то?»
— Вы меня простите, я обещала, но… — она развела руками, — вы так громко думаете, что до меня нет-нет но и долетает. Не в том смысле, что вы виноваты, просто раз уж так вышло я объясню.
Боур покраснел уже до состояния густого кетчупа. Элигатейя путала ему все карты и он совершенно не понимал как быть. Оставалось только плыть по течению и смотреть что будет.
— Видите ли, вы скорее всего просто пока не можете этого осознать. Однако, смерти как таковой не существует. Да, ваша человеческая оболочка изнашивается и приходит к упадку. Но ваша душа продолжает своё путешествие и после её разрушения. Это, знаете, как при поломке автомобиля пересесть в новый и продолжить путь. — Она взъерошила руками волосы. — Я не уточняла сколько уже длится Путь Ярнина, но ваш мир явно не был его началом и уж точно не стал концом. Это, простите, невозможно по определению. Поэтому я не вижу причин грустить от того, что одна часть дороги пройдена, а впереди ждёт ещё сотни других частей, которые не менее, а может и более интересны. Однако вы правы: это иной уровень восприятия и вы не виноваты в том, что людям надо преодолеть так многое, чтобы оказаться на следующей ступени.
Она снова взяла в руки чашку и посмотрела на Боура. Тот ожидал увидеть как минимум лёгкое раздражение, однако на её лице отражалось только понимание и даже интерес. Ей правда было несложно пояснить и она не винила его в чём-то. Это прибавило ему уверенности и он даже немного улыбнулся ей.
— Спасибо, что пояснили. Это было… эээ, познавательно.
Элигатейя махнула рукой и стала накручивать локон на палец.
— Мне не сложно. Ведь по большому счёту весь смысл и состоит в том, чтобы пройти через все препоны и вернуться спустя жизни в Город. Так что, думаю, никто меня не осудит, за то, что я дала вам пару строк из многотомного сочинения заранее. Я помню вашего предшественника. Помню как он также как вы сейчас приехал сюда впервые. Мне кажется, что это было недавно, однако для вас, наверное, прошла уйма времени. Учитывая, что он начал работать в Конторе ещё более молодым, чем вы.
Боур внимательно посмотрел на Элигатейю и та сразу вскинула ладонь вверх.
— Сразу отвечаю на ваш незаданный вопрос — и для этого даже не надо смотреть в ваше сознание — да, внешность обманчива. Я помню мир таким молодым, что люди по нему ещё даже не ходили. И скорее всего мне суждено увидеть и то, как он погибнет, а вы все отправитесь куда-то в иные вселенные и на другие планеты.
— Голова кругом, — глухо сказал Боур и снова сверился с телефоном.
— Да, но вы хорошо держитесь. — Она подмигнула ему. — Вас явно не спроста выбрали на эту должность.
Боур отхлебнул ещё чаю (который удивительным образом не остывал, но и не был сильно горячим, сохраняя максимально комфортную для питья температуру) и тапнул по экрану смартфона.
— Итак, отчёт, — произнёс он. Элигатейя кивнула и наклонилась вперёд. Он почувствовал как от неё пышет жаром и невольно поёрзал на стуле. Ситуация была максимально непривычная. — О чём вы хотите узнать в первую очередь?
Элигатейя приложила палец к губам и немного помолчала, раздумывая. Потом произнесла немного нараспев:
— Думаю, учитывая что это ваше первое поручение подобного рода, ограничимся только самым важным. Что-то я всё равно узнала ещё до вашего прибытия. Мы в курсе, что не так давно в вашем мире произошло важное событие. Четверо пробуждённых под руководством представителей Пятого Аспекта провели ряд важных ритуалов и очень сильно насолили Рою. Знаем, что печать Солнца была успешно поставлена, а Дверь успешно закрыта. Я лично обговорила произошедшее с Китом и он подтвердил эту информацию. Также должна отметить, что ему значительно лучше и достаточно скоро он сможет петь в полную силу.
— То есть, — невольно перебил девушку Боур, который часть про Кита почти не знал, — мы сейчас говорим о Песне? Той самой Песне?! Того самого Кита?
Элигатейя с усмешкой посмотрела на него.
— А вы что, знаете других Китов? Если да — буду очень рада передать Ему об этом. Он бы порадовался.
— Нет, конечно нет. К сожалению… или нет, чёрт, не знаю. — Боур чувствовал, что несёт какую-то чушь. — Просто… Ох, как бы это объяснить… Я работаю в Конторе половину жизни. И про Кита узнал ещё до всего этого. И я знал, что Кит всегда поёт, это суть его существования. Однако однажды Он должен был запеть ту самую песню, которая сдвинет миры и начнёт массу перемен во вселенной. И это всегда казалось каким-то событием, до которого я точно не доживу. — Он усмехнулся и провёл рукой по волосам. — А теперь вы вот так спокойно говорите, что Он вот-вот начнёт петь в полную силу! Это просто сносит крышу, должен признаться. — Впервые за долгое время Боур искренне улыбнулся и будто стал забывать о неловкости и смущении. — А скоро, это насколько скоро? Если вы, конечно, можете такое говорить, — на всякий случай добавил он.
Элигатейя снова хитро ему подмигнула.
— Точно — разумеется не могу. А если в общих чертах… скажем так, это случится гораздо раньше, чем вы думаете. — И она заболтала ногой.
Боур достал платок и вытер лоб. «Хорошо, что я сижу, — подумал он. — Не каждый день такое услышишь». Они с минуту помолчали. Боур пил чай, а Элигатейя разглядывала всё вокруг.
— Ну как, мы можем вернуться к делу? — спросила она чуть погодя.
— Да, конечно. Извините, — снова смутился Боур.
— Не стоит. В общем, многое из случившегося нам известно. Но я бы хотела уточнить чисто на человеческом уровне, как дела у пробуждённых? Слышала, что во время последнего ритуала чуть не начался пожар?
— Вообще начался, если честно. Но они успели потушить большую его часть до приезда пожарных. А потом ещё и логично всё произошедшее объяснить. Они… в общем они справляются. Конечно, им ещё надо привыкнуть жить без печатей и выстроить мировоззрение чуток по-новому, но думаю всё будет хорошо. Я только одного понять не могу…
— Как они могут быть теми самыми Четырьмя? — улыбнулась Элигатейя и очень мило закусила передними зубами кончик языка.
— Да. Ведь это… по правде сказать, это просто не укладывается у меня в голове.
— Вот пока и не старайтесь это уложить, заболеете. Тут совсем иной уровень, даже для нас он сложен.
— Звучит успокаивающе, — усмехнулся Боур. — Приятно, когда не ты один ничего не понимаешь.
— Тут своего рода парадокс, — покачала из стороны в сторону головой Элигатейя. — Вы ведь знаете историю с Розой?
— Разумеется, — кивнул Боур. — Все в Конторе её знают.
— Ну так вот вам пример ровно такого же парадокса. На определённом участке вашей истории — в разных вселенных по разному — Роза была брошена в огонь, а потом возрождена из него великим Парацельсом. И после этого стала Столпом Мироздания, который в разных мирах принимает самые разные формы. И держит на себе все существующие миры. Однако, — девушка подняла вверх палец, — как могли миры существовать без Столпа, то есть до того, как Парацельс швырнул цветок в огонь? А ведь они существовали, равно как и Роза. И всегда будут существовать. Парадокс? Несомненно. Однако как приятно его крутить и рассматривать со всех сторон!
— Да уж. Но голова пухнет.
— Есть такое. Берите конфеты, станет легче.
Боур протянул руку и достал из конфетницы одну карамель. На фантике был нарисован фонарь, стоящий посреди леса. Конфета оказалась очень вкусной и от неё и вправду голове сразу стало полегче.
— Тогда, раз мы прояснили этот момент, хочу со своей стороны уверить вас в некоторых вещах, которые вам, как представителю вашей организации, необходимо знать. Марионетке Одинокой Силы отрезан доступ к важным ресурсам и большей части последователей — это раз. Рой больше не сможет завладеть теми, с кого сняли печать — это два. У волшебника всё ещё есть возможность вернуться к Свету, хотя он и должен сделать это сам. Более того, велика вероятность того, что много лет спустя он к нему таки придёт — это три. Наконец, в Городе очень рады от того, как развиваются события, всё идёт согласно Закону и этого момента во времени все ждали уже давно. Так что вы молодцы, все вы. Говорю вам это со всей серьёзностью.
— Можно уточнить один момент? — спросил Боур и девушка кивнула. — Вы говорите, что он может прийти к Свету. И это, разумеется, хорошо. Однако меня немного смущает один момент. Во время одной из встреч с альбами я слышал такую фразу: «В каждом есть двери к чудесам». И она у меня просто не укладывается в голове. Как же так, неужели даже у самых законченных сволочей она есть?
— Я понимаю о чём вы, — Элигатейя сочувственно склонила голову. — Это трудно осознать. Но к Свету рано или поздно придут все. И все рано или поздно (хотя не будет никакого поздно) искупят свои прегрешения. Не в этом мире, так в другом. Не в этой жизни, так в следующей.
— Кхм, извините за глупый вопрос, и… и даже те, по чьей вине погибли миллионы?
— А почему вы так смущаетесь и боитесь произносить его имя? Нет глупых вопросов, любой вопрос важен. И ответ на ваш вопрос: да, даже в таком человеке есть дверь к чуду и Свету. Только срок его условных «исправительных работ» не в пример больше, чем у тех, кто просто делал мелкие пакости ближним.
— Но как можно искупить стремление истреблять народы, сжигание людей живьём и такое количество смертей и лжи?
Элигатейя покачала головой.
— Вы снова смотрите на проблему с вашей точки восприятия. А Суть — она сильно больше и шире этой точки. В этом нет вашей вины, просто каждый путь надо проходить постепенно. Вон ваш волшебник хотел перескочить с десяток ступеней и посмотрите что вышло. В случае же с вашим примером… Как вы думаете, искупит ли всё вами перечисленное и не перечисленное, тысячелетия строительства и развития цивилизации? Тысячелетия помощи людям и восстановление разрушенного другими? А ведь если по секрету, то именно это его и ждёт, будьте уверены. Так что да, дверь к чуду есть в каждом. Знаете ли даже Рой на самом деле жаждет исцеления, просто никогда в этом не сознается.
— Мне надо будет это как следует обдумать. — Боур не глядя взял ещё одну конфету, шоколадную, и отправил её в рот, бросив фантик на стол. На нём была изображена сова с зажатым в клюве ключом.
— В таком случае, я задам последний вопрос и постепенно отстану от вас. — Элигатейя потёрла ладони друг от друга и, сложив их вместе, посмотрела на Боура. — Вам известно о скором прибытии Перворожденного и тут мне рассказывать нечего. Также я знаю, что все необходимые меры предосторожности были приняты, все, кто должен быть проинструктирован, проинструктированы. Однако, не могу не отметить, что Марионетку вы чуть не проморгали. Опять же, в моих словах нет осуждения, я сейчас просто излагаю факт. Поэтому у меня есть прямое поручение. Вы позволите как следует покопаться у вас в сознании и понять масштаб проделанной работы? Если вы откажете — я пойму и у вас есть такое право. Тогда отчётность потребуется в другом виде. Однако, сами понимаете, что…
Девушка внезапно осеклась и внимательно посмотрела на Боура. А тот спокойно смотрел на неё. Он уже был согласен. В вопросе подготовки Боур был уверен как в себе самом, поэтому скрывать ему было нечего. А предложенный способ и правда был в сто раз быстрее и легче, чем составление кучи подробных отчётов. Ну а если, копаясь в его сознании, она увидит, что с самого начала страшно понравилась ему ещё и в самом что ни на есть обычном смысле слова — он это переживёт. Что тут такого. В конце концов она Звезда, которой много миллионов лет, вряд ли её смутит лёгкий приступ симпатии со стороны человека.
Ему не понадобилось даже что-то говорить или кивать: она всё поняла. Поэтому подошла, присела рядом с ним на землю и обхватила его голову ладонями. Он склонился вперёд, а она наоборот придвинулась к нему. Их лбы соприкоснулись. От Элигатейи шёл всепоглощающий жар. Однако на удивление, он не причинял дискомфорта, не обжигал, а наоборот успокаивал и вселял уверенность.
Разумеется, — прозвучало в его сознании. — Ведь я несу в себе свет Солнца.
Он почувствовал как его разум наполняется этим теплом и Светом, как Тьма отступает от его души и каждый уголок его памяти освещается этими лучами. От количества образов у него закружилась голова и он закрыл глаза. Он видел всё разом. Все свои предыдущие воплощения, каждую секунду прошлых жизней, каждый момент этой. Боур не представлял как можно ориентироваться в таком потоке, но свет, исходивший от Элигатейи был ровный и сосредоточенный. Она точно знала что ищет.
И когда от количества кружащихся перед его мысленным взором картин он стал терять ориентацию во времени и пространстве (при этом не имея возможности выхватить из этой круговерти ничего конкретного), девушка мягко убрала руки с его лица. Каскад воспоминаний стал сходить на нет и, наконец, принял свою привычную форму. Боур открыл глаза. Элигатейя смотрела на него в упор, не отстраняясь. Она как будто о чём-то размышляла. Потом снова улыбнулась, как озорная девчонка и чмокнула его в щёку. После чего как ни в чём не бывало, снова села на своё место.
Несколько минут они сидели молча. Река журчала у Элигатейи за спиной, ветер шевелил листья кустарника. Сама Звезда взяла в руки гитару и рассеянно перебирала струны. Боур мог ничего не спрашивать. Он понимал, что она увидела всё, что хотела и увиденное её полностью устроило. Наконец, он выпрямился на стуле и она тут же отложила инструмент в сторону.
— Можно задать ещё два вопроса?
— Разумеется, валяйте. — Девушка развалилась на стуле и было сложно представить себе, что ей больше двадцати с хвостиком лет.
— Мы с вами ещё увидимся?
— О, безусловно. Как я уже сказала, я с вами до самого конца, так что точно увидимся, и не раз. Мне нравятся люди. Хотя другие разумные существа тоже классные, но люди… не знаю как сказать. Да и вообще это к делу не относится.
— Спасибо. Тогда последнее. На меня сейчас нахлынули воспоминания из прошлых воплощений, но всё было так быстро, что я не мог ничего разобрать. Я понимаю всю концепцию множества жизней, равно как и то, почему мы не помним их все разом. Но одно меня беспокоит. Мне нравится эта жизнь. На данный момент она настолько восхитительно-осознанная, что словами не передать. И я очень боюсь того, что однажды уйду из этого мира, перерожусь и не буду помнить ничего отсюда. А я не хочу забывать. Простите, если слишком личное и вам нельзя такое обсуждать.
— Да нет, почему же. — Элигатейя почесала макушку и встряхнула волосы. — Видите ли, как бы цинично и странно это не прозвучало — всё это не навсегда. Однажды все мы встретимся в Безвременьи. Все. И там не будет, назовём это так, ограничения по памяти. И вы сможете вспомнить всё, что захотите и отыскать всех, кто вам был дорог. Да, перед этим вам придётся прожить ещё сколько-то жизней. Однако этот Путь тоже очень важен. И пройдя его полностью, вы не пожалеете ни секунды. Поверьте.
Она ненадолго задумалась, а потом хитрая улыбка снова озарила её уста.
— Наконец, всё в этом мире записывается и сохраняется. Каждая минута. И вы сможете выбрать любой из фрагментов вашей жизни и пересмотреть как интересный фильм. Ну или перечитать как книгу. — Она подмигнула, глядя куда-то за плечо Боуру. — Если бы ещё авторы книг были более чуткими. И не писали всюду твоё полное имя, только потому, что им нравится, как оно звучит, хотя ты чётко дала понять, что тебя можно звать кратко. Ну да это я уже занудствую.
Эли допила чай и поставила кружку на стол. Выглядела она довольной, словно смогла что-то кому-то доказать. И это всё бонусом к хорошо проделанной работе.
Они распрощались полчаса спустя. Под конец обсуждали совсем уже незначительные вещи, про которые Боур вряд ли стал бы перечитывать когда-нибудь тысячи лет спустя. Вот поцелуй Звезды он чувствовал на своей коже даже когда ехал назад через поле в сторону мегаполиса. И потом ещё несколько дней. И эти несколько дней его не могло расстроить или смутить ничего на этом свете.
Эли не обманула
(как будто Звезда может обмануть!)
и они виделись с Боуром ещё много раз на протяжении его жизни. И когда ему предстояло оставить этот мир и отправиться дальше, в сердце его не было страха. Только предвкушение. Что вот, сейчас, новый мир и новая жизнь! И что его там ждёт — никто себе даже представить не может. Разве это не волшебно? Да, собравшиеся у его постели родные пока не понимают и грустят. Несмотря на то, что уровень осознанности людей сильно вырос, они всё ещё скорбели по умершим. Много веков опыта и привычек просто так не выкинешь, как вы понимаете. Однако со временем они поймут, а когда-нибудь и встретятся все вместе. «Вот уж будет пикничок, доложу я вам!» — усмехнулся про себя Боур. Почему-то он был точно уверен, что там, куда они все рано или поздно отправятся, будет старая мельница, река и стол, на котором ждёт вкусный чай со сладостями. А когда все соберутся, прекрасная девушка чуть больше двадцати лет от роду, сыграет им что-нибудь на гитаре. И Роза будет раскачиваться в такт музыке, а Лучи будут гудеть и светиться. С этими мыслями он закрыл глаза и приготовился к путешествию.
25 августа 2023 года
Арт для рассказа сгенерирован на сайте «Night Cafe Creator».
Прочесть другие рассказы цикла во вселенной песен Розы Парацельса:
Прочесть связанный с циклом рассказ Розы Парацельса «Сказка о Городе Солнца»
Блог А. Кондрашова (18+) 